«МЕСТО» АВТОРА В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ЦЕЛОМ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

И ПОЗИЦИЯ ЧИТАТЕЛЯ*

В докладе кардинально пересматривается укоренившееся в бахтинистике истолкование фундаментального положения о «вненаходимости» автора по отношению к миру произведения. Согласно бахтинской установке, любой звучащий голос в произведении не является выражением авторской точки зрения: поскольку Словом автора как раз и становится целое произведения. Автор доклада обращает внимание, что из этой установки еще не следует с необходимостью постулат о равномерном присутствии авторского сознания в структуре художественного целого.

Стремление «учесть» и «описать» мельчайший элемент формы произведения, а тем самым подчеркнуть существенность этого элемента в составе целого не должно приводить к признанию («по умолчанию») равной значимости этих «выделенных моментов» целого для собственного смысла целого. В художественном произведении выделяются моменты разной смысловой значимости. Поэтому присутствие автора «только в целом произведения» отнюдь не исключает разной степени явленности (воплощенности) автора в том или ином «моменте» произведения.

Дело в том, что хотя отношение автор & герой в значительной степени изоморфны отношению Бога и человека, что давно замечено исследователями бахтинской эстетики, но в различных религиозных традициях эти отношения мыслятся весьма различно. Так, христианская традиция настаивает на воплощенности Бога. Таким образом, особого рода трансцендентность Бога по отношению к созданному Им миру в этой традиции получает свое развитие: «Слово стало плотию» (Ин. 1: 14); «Бог явился во плоти» (1 Тим. 3:16). В Никео-Константинопольском Символе веры речь также идет о воплотившемся в мире Боге. Можно вспомнить и известное бахтинское убеждение: «Мир, откуда ушел Христос, уже не будет тем миром, где Его никогда не было, он принципиально иной». Представляется, что это неотменимая воплощенность Слова позволяет теоретически обосновать тезис о неравномерности авторского присутствия в теле созданного им текста. О той же неравномерности присутствия Божия в мире свидетельствует и третья Ипостась Троицы. Авторское начало как бы пульсирует или мерцает в произведении.

Эта неравномерность авторского присутствия в различных «моментах» целого является одним из важнейших условий личностного понимания. Известные бахтинские возражения против понятия «всепонимающего, идеального слушателя (читателя. – И.Е.)», который «не может внести ничего своего, ничего нового в идеально понятое произведение… не может иметь никакого избытка, определяемого другостью, думается, проистекают из того же опасения обезличивания читателя, его превращения из неповторимой личности в деперсонифицированую абстракцию. Тогда как подлинно другой потому и является незаместимым участником «праздника возрождения» того или иного смысла произведения, что за неизменной, раз и навсегда данной константной «структурой» текста угадывает ту или иную воплощенность Слова, обращенного не к абстракции «коллектива литературоведов», а к нему самому: он возрождает – в новом контексте – персоналистичный и актуальный именно для него забытый смысл произведения, но и этот персоналистичный смысл способствует воскресению слушателя как незаместимой личности в мире.

___________________

* Тезисы доклада, прочитанного 21 июля 2005 г. на XII международной бахтинской конференции в Университете Ювяскюля (Финляндия). Опубликовано в: The XII International Bakhtin Conference. Jyväskylä, Finland, July 18-22, 2005. P.56-57.